"Смотря на живописную картину дворца, ты подумаешь, что это жилище гурий, что красавицы сообщили ему прелесть, что это нитка морского жемчуга, неслыханный алмаз!.. Окрест дворца свежие лилии, розы, гиацинты. Сад, разумно расположенный, говорит, как бы языком"18.
На первом этаже под "Золотым кабинетом" расположена "Летняя беседка" или "Альгамбра" (названная так в честь прославленного мавританского дворца в Испании). Построена и расписана она тем же Омером: первоначально ее окружали с трех сторон лишь колонны с арками, внутри по стенам шли диваны вокруг четырехугольного бассейна с фонтаном. При ремонте в начале XIX в. аркаду застеклили изнутри цветными стеклами. Отсюда через одну из дверей можно попасть в очаровательный "Бассейный садик" - царство солнца, пышной вьющейся зелени, цветов и воды. Центром дворика является каскадный фонтан: к южной, увитой розами стене примыкает мраморная доска, представляющая собой вариант "Фонтана слез" с четырьмя центральными чашами вместо трех. Вода стекает по мраморному желобу, украшенному резными изображениями резвящихся рыбок, в небольшой бассейн, а затем во второй, более крупный. Восточному очарованию дворика отдали дань многие путешественники. "Посреди личных покоев хана виден очаровательный сад роз, - пишет Паллас, - окруженный стеною, фонтан ниспадет каскадами в мраморный бассейн"19. О его первоначальном виде свидетельствует более подробное описание маркизом Кастельно; он упоминает галереи с балюстрадой, увитые виноградом и окаймляющие сад, клумбы с цветами и рыб, плавающих в водоеме. Если судить по описанию, данному в стихотворении "Фонтану Бахчисарайского дворца", возможно, именно его имел в виду Пушкин. Фонтан "Бассейного садика" как бы открывает серию вариантов и повторений этого замечательного произведения: в 30-40 гг. XIX в. именно его берет как образец для подражания английский архитектор В. Гунт, создавая свой вариант Фонтана слез для дворца М. С. Воронцова в Алупке. В 50-е годы в Петербурге, в Эрмитаже по его мотивам были созданы четыре одинаковых фонтана из красного мрамора с белыми мраморными раковинами-чашами.
В глубине внутреннего двора находился гарем с его многочисленными постройками (по дошедшим свидетельствам, там было 73 комнаты, основную часть которых уничтожили в 1818 г. за ветхостью). В четырех комнатах уцелевшего флигеля размещены те немногие вещи, которые воссоздают бытовую сторону дворца. Гарем в переводе с арабского - "запретное", "неприкосновенное": никто кроме хана, его малолетних сыновей и евнухов не имел права входить сюда. "У ханов никогда не было законных супруг, - пишет Гакстхаузен. - Они жили с черкесскими и грузинскими невольницами, которые не имели никакого влияния, и с которыми мало считались даже их дети"20. Внешний облик здания создает ощущение отрезанной от мира "золотой клетки", в которой томились невольницы: ажурная деревянная резьба решеток веранды укрывает ее сверху донизу от любопытных взоров; окна - зарешеченные, с цветными стеклами - расположены так высоко, что из них видно только небо. Из сохранившихся от XVI в. деталей особенно интересны резной деревянный портал и витраж в комнате главного евнуха со стилизованным изображением кипарисов. Поблизости находится башня, где, по преданию, содержались ханские охотничьи соколы. Сюда разрешалось подниматься обитательницам гарема, чтобы посмотреть на окружающий мир, на пеструю, красочную жизнь двора, где происходили приемы послов, сборы войска и т. д. Восьмигранная деревянная башня имеет кубическое каменное основание и решетчатое завершение, на котором установлен деревянный шестигранник, под самой крышей переходящий в решетку, и шатровое завершение. Внутри широкая лестница огибает все шесть граней башни.
К числу наиболее ранних сооружений дворца относится Малая мечеть, включенная в дворцовый комплекс, поэтому говорить можно только об архитектуре ее интерьера. Это полутемное вытянутое с востока на запад помещение, основная часть которого перекрыта куполом, опирающимся на барабан-восьмигранник, с арками и парусами. В южной стене его устроена украшенная "сталактитами" ниша - михраб. Над входом, оформленным аркой с орнаментом, - надпись с именем Селямет-Гирея и датой ее восстановления вместе с дворцом в 40-е гг. XVIII в.
Сооружения правой стороны двора выглядят солиднее и строже: сразу при входе внимание приковывает наиболее величественное сооружение дворцового комплекса - Большая ханская мечеть или Хан-джами. Это массивное прямоугольное каменное здание, вытянутое с севера на юг, крытое четырехскатной черепичной крышей, с двумя стройными минаретами по бокам. Тонкие десятигранные башенки минаретов сложены из хорошо отесанных каменных плит, скрепленных свинцом. Они опоясаны резными каменными балкончиками с традиционной розеткой на каждой грани; островерхая крыша завершается мусульманским символом "трех миров", как бусины нанизанных на "мировую ось" с серпом луны сверху. Внутри минаретов проходит винтовая лестница, по которой поднимались муэдзины. Согласно надписи над главным входом в мечеть, она была построена Селямет-Гиреем в 1740 г. Однако, возможно, речь шла лишь о Перестройке ранее существовавшего здания: Мартин Броневский, посол польского короля Стефана Батория к хану Мухаммед-Гирею, описывая Бахчисарай в 1578 г., отмечает, что "построены каменная мечеть и гробницы ханов из развалин христианских". Возможно поэтому композиция мечети следует старой традиции здания типа базилики: внутри это трехнефный зал, снаружи - с запада и востока - к стенам примыкают галереи со стрельчатыми арками.
Нарядность зданию мечети придают высоко расположенные окна с решетками, в простенках между которыми - майоликовые зеленые вставки, где в декоративные узоры мастерски вписана вязь изречений из Корана. Любопытна надпись на той же западной стене мечети, сообщающая нам имя работавшего здесь мастера Омера и его должность - "главный придворный живописец". Снаружи к ней пристроена лестница с нарядными расписными деревянными арками, по которой хан поднимался в специальную "ложу", богато отделанную фаянсовыми плитками и росписью.
За мечетью следует одна из самых интересных частей дворца - ханское кладбище, где сразу привлекают внимание два монументальных мавзолея XVII в., выстроенные в классической форме дюрбе - восьмигранник, барабан, купол, но без того изящества пропорций и деталей, которые характерны для других дюрбе Бахчисарая. Между их массивными объемами особенно стройной и хрупкой кажется сложенная из тесаного камня ротонда над могилой Менгли-Гирея II, относящаяся к первой половине XVIII в. Но наибольший интерес представляют мраморные и каменные резные надгробия, разбросанные среди густо разросшейся зелени, где преобладают кипарисы - традиционное дерево мусульманского и вообще восточного кладбища. Здесь похоронены шестнадцать ханов, а также их родственники и приближенные, самое раннее погребение относится к 1592 г. Мужские надгробия украшены чалмой и воинскими атрибутами, женские - подобием клобука, все они пышно орнаментированы, напоминая в чем-то узоры фонтанных плит. Элементы арабского, персидского, турецкого стилей сплетаются с мотивами итальянского Ренессанса, а на могиле Крым-Гирея - даже с элементами рококо. Излюбленным мотивом являются розетка, плетенка, стилизованный кипарис. Почти на всех могилах высечены на турецком языке витиеватые эпитафии, своеобразные образцы татарской поэзии, с обязательным указанием имени поэта. Одни из них воспевают подвиги и мудрость ханов: "Война была ремеслом знаменитого Крым-Гирей хана; глаза голубого неба не видали ему равного"; в других говорится о тщете мира земного: "смерть есть чаша с вином, которую пьет все живое. Могила есть жилище, в которую сходит всякий человек" или "посещать могилу умершего - значит молиться за него" и т. д. Особенно поэтичны надписи на женских гробницах: "В цветнике мира я была роза, и, увы, завяла. О всевышний, помести меня в цветнике рая". Трогательная эпитафия на могиле девочки-подростка: "...Фераха-султана-ханым оставила свет счастия, поразила нас горестью. На двенадцатом году жизни она неожиданно испила слабость чаши смерти... Солнце это, взглянув на быт мира, равнодушно скрылось за облака. Хронограмма ее: ангел прилетел и улетел, рай стал жилищем Фераха-султаны".
19 Pallas. Указ. соч. - Р. 34.
20 Haxthausen. Указ. соч. - Р. 357