За скалой Караул-Кале, на которой устроена смотровая площадка, дорога нырнула под эстакаду, защищающую от камнепадов Каланых-Кая. Далее шоссе бежит вдоль её подножия по лесистому склону. Эта местность над дорогой, до скального гребня, носит звучное, какое-то шаманистое название - Шабурла. Что это означает неизвестно, возможно от личного монгольского имени Шабур.

Через урочище поднимается старинная дорога, соединяющая Ласпинскую и Байдарскую долины. Начинается она у кордона лесничества, бывшего имения Ласпи. В самом начале дороги стоит шлагбаум, который, впрочем, легко объехать.

Дорога по которой нам предстояло подняться на гору представляла собой раскисшую грутовку, коварно припорошенную свежим снежком. Несколько раз наши сотни лошадей не справлялись с огромными колеями, полными воды и льда. И тогда приходилось пользоваться методом незабвенного барона Мюнгаузена - вытаскивать себя за волосы, т.е. использовать 5-тонную лебёдку.

Снег на плато чистый-чистый, только следы зверей на нём. По Пришвину это целая книга, которая многое могла бы поведать, жаль, что читать её не умеем. Разве что заячьи следы определяем без ошибки. Вот кто-то любопытный бежал по самому краю обрыва, остановился. Высматривал добычу или, напротив, остергался хищников? А может владелец этих лап любовался чудесным видом, открывающимся с Шабурлы?

Из-за мощного хребта Ильяс-Кая вырываются солнечные лучи, разливаясь тёплым заревом над Ласпинской долиной. Снег искриться и переливается на солнце. Удивительно, но температура воздуха + 15! Украшаем маленький колючий можжевельничек блестящим серпантином - совсем как новогодняя ёлочка!

Нам не удается найти проезжую дорогу, ведущую с плато в Байдарскую долину, поэтому назад возвращаемся назад той же дорогой, что и прибыли.